Förra året publicerade tidningen Samefolket en text om Dan Eriksson från Arvidsjaur. Dan berättade om sin livsresa, som lett till att han idag är en stolt homosexuell man. Samefolkets frilansskribent, Marianne Hofman, publicerade också texten på sin sida, Arjeplogsnytt. Den kan du läsa här .
Inom ramen för Eyes on Barents, ett samarbete mellan fria medier i Barentsregionen, blev texten därefter översatt till ryska och engelska och publicerad i tidningen the Barents Observer.
Nu har reportaget uppmärksammats av ryska medietillsynsmyndigheten Roskomnandzor, som menar att textens innehåll kränker rysk lagstiftning. the Barents Observer fick 24 timmar på sig att plocka bort reportaget. Tidningens redaktör Thomas Nilsen vägrar.
Som stöd för den globala pressfriheten, men också för Dan Erikssons och alla andra människors rätt att definiera sig själva, väljer också Samefolket att lägga ut texten på ryska, med länk till den engelska versionen på Barents Observer.
Åsa Lindstrand, chefredaktör och ansvarig utgivare
От попыток самоубийства к счастью и гордости
Саам Дан Эрикссон, который сегодня гордится тем, что является геем, знает, о чем идет речь. Большую часть своей жизни он прожил в отрицании своей истинной сущности, и ему пришлось пережить годы страданий и две попытки самоубийства, чтобы найти в себе смелость говорить.
Автор: Марианне Хофман
Сегодня он хочет помогать другим понять, насколько важно быть самим собой, не молчать и жить.
Дан Эрикссон родился в Арьеплуге и прожил первые годы своей жизни в Лайсвалле вместе с родителями и шестью братьями и сестрами. Когда ему было десять лет, его отец скоропостижно умер от сердечного приступа, и семье пришлось переехать, поскольку они жили в служебном доме — его отел работал на горнорудном предприятии.
«И мать, и отец родом из Арвидсъура — она из Стортреска, а он из Ньялляура. Поэтому, когда нам пришлось переехать из Лайсвалля, моя мать решила поселиться в Арвидсъяуре, и здесь я и остался жить».
Саамские корни Даэна уходят далеко в прошлое, но долгое время он не особо интересовался своим происхождением.
«Я рос не среди саамов и не ходил в школу с саамами. Я не говорю по-саамски, и я до сих пор чувствую себя не совсем комфортно в саамской одежде. Но сегодня я горжусь тем, что я саам. Я гордый саам-гей».
О своем детстве Эрикссон говорит, что был счастливым и непоседливым ребенком, который еще в воскресной школе заинтересовался пением.
«Мама не работала и хорошо заботилась о нас. Но проблемы у меня начались еще в юном возрасте».
В подростковом возрасте Дан обнаружил, что его больше интересуют мальчики, чем девочки. Это чувство был инстинктивным, и он пытался подавлять его как можно дольше.
«У меня было полно своих собственных предрассудков», — объясняет он.
Дан съехался с женщиной, и у них появилось двое детей. У него была хорошая работа, и он занимался спортом.
В какой-то степени это работало. Но Дан чувствовал себя плохо. У него развились психические проблемы, и в этот период он страдал психозами, депрессией и социофобией.
«Хуже всего была социофобия. Я пытался понять, что со мной не так. Я задавался вопросом, понимают ли люди, что я гей, и когда видел на улице молодых парней, то ждал, что они будут называть меня вонючим педиком. Если у вас есть проблема, о которой вы не можете говорить, она будет расти и просто кружиться в вашей голове как спутник. Вот что это было для меня. В конце концов я уже не мог этого выносить. Я был напуган».
Дан пал духом и постепенно совсем перестал получать от жизни удовольствие. В конце концов он решил, что у него есть только один вариант — покончить с жизнью.
«Я думал об этом годами. Пытался решить, как это сделать. Иногда за рулем я думал, что если увижу грузовик, то выеду на встречку прямо на него. Или думал выйти на балкон и прыгнуть головой вниз прямо на асфальт. Или заплыть в море и утонуть. Это такая ужасная боль внутри, которую почти невозможно выразить словами».
Эти мысли привели к тому, что однажды, находясь в летнем домике вместе с семьей, Дан принял много снотворного на ночь.
«Наступает такой момент, когда уже больше нет сил думать о детях и близких родственниках. Как можно это делать, когда ты сам слишком устал, чтобы жить с самим собой? Человек, лишающий себя жизни, — самый одинокий человек в мире», — говорит Дан.
Но жизнь на этом не закончилась. Сорокалетнего Дана доставили в больницу, и когда он проснулся в отделении интенсивной терапии, у него на уме было только одно желание.
«Я хотел сказать: «Я гей». Но не мог».
В ситуации, в которой находился Дан Эрикссон, ресурсов общества не всегда хватает.
«Когда я чувствовал себя хуже всего, терапевтов было недостаточно — терапия помогает, только если хочешь говорить. Мне не о чем было говорить, я даже не хотел жить. Но я бегал трусцой, даже когда мне было очень плохо. Бег вызывал у меня всплеск эндорфинов, и я чувствовал себя хорошо, когда потел и у меня подскакивал пульс».
Несколько лет спустя Дан предпринял новую попытку покончить с жизнью с помощью таблеток. На этот раз он был в одиночестве. Но сразу после приема таблеток он напоследок позвонил женщине, которая называет себя его лучшим другом: Эдит, которой сейчас 86 лет.
«Моей бывшей теще, совершенно фантастическому человеку. Она сразу поняла, что происходит, и организовала для меня помощь, чтобы я выжил».
Сегодня Дан живет один. У него биполярное расстройство, и, чтобы держать болезнь под контролем, ему необходимо принимать препараты лития, но он счастлив.
«Я сижу здесь только потому, что открыл рот и заговорил. Я знаю, что «счастливый» — это большое слово для многих людей, но не для меня. Я прошел через ад, но я рад тому, что пережил в тот период своей жизни. Это может звучать странно, но это так. Что это за жизнь, если не развиваться и не меняться?»
Супруга Дана не особенно удивилась, когда Дан сказал ей, что он гей. Они по-прежнему дружат.
«На самом деле она знала еще до того, как я сказал ей; женщины могут видеть нас мужчин насквозь и знать больше, чем мы думаем».
После этого Дан рассказал о своей сексуальной ориентации своим двум сыновьям, братьям и сестрам и друзьям.
Сейчас он рассказывает о своей ориентации всем, кто хочет знать, и выступает с речами о том, как важно не молчать и принимать себя.
Никто, ни один человек, не отреагировал так, как ожидал Дан Эрикссон, пока он набирался смелости рассказать о своей ориентации.
«Меня сдерживали мои собственные предрассудки. Но я не могу и не хочу быть кем-то, кроме как самим собой. Теперь я хочу использовать свой опыт и помогать другим, рассказывая историю своей жизни, выслушивая тех, кому нужно высказаться, и время от времени спрашивая людей, есть ли у них «мысли о самоубийстве».
Дан прошел через это дважды. У него не только были мысли о том, чтобы покончить с собой, но в его жизни также был близкий родственник, испытывавший подобные мысли. Его старший брат Андерс совершил самоубийство в возрасте двадцати четырех лет.
«Господи, сколько вопросов остается не отвеченными из-за самоубийства, и на скольких людей оно влияет. Испытываешь шок, ищешь причины, винишь себя. Но на самом деле решение принимает тот, кто его совершает самоубийство».
Сейчас Эрикссон работает волонтером в некоммерческой организации Suicide zero («Нет суициду»). Там он пытается говорить о суициде как о социальной проблеме, но его выступления носят глубоко личный характер.
«У меня нет текста выступления — я полагаюсь на опыт. Я не хочу останавливаться на том, что пережил. Я делаю это в честь брата, и потому что знаю, что многие находятся в ситуации, в которой был я. Согласно статистике в год в Швеции происходит 1500 самоубийств. Это четыре в день — намного больше, чем число погибших в дорожно-транспортных происшествиях. Мы должны говорить о самоубийствах, мы должны находить в себе смелость задавать вопросы и мы должны слушать».
У Эрикссона постепенно растет интерес к его саамским корням. Он считает себя саамом, но не думает, что это каким-то особым образом повлияло бы на его жизнь.
«Я саам и горжусь этим, но это не было и до сих пор не является чем-то очень важным для меня. Мой предыдущий опыт того, что значит быть саамом, касался в основном конфликтов — как внутренних конфликтов между саамами, так и конфликтов между саамами и остальным обществом. Мы должны договариваться о разном, поскольку в конце концов так много всего нужно принимать во внимание: власти, пастбища, экономику … И как на представителя саамского народа на тебя давит необходимость быть сильным и справляться со всем самостоятельно. Но нет ничего плохого в том, чтобы показывать, что иногда можно быть слабым».
В своих выступлениях Эрикссон любит обращаться к саамам.
«Я часть саамского сообщества, и я хочу быть катализатором перемен и вдохновлять это сообщество на обсуждение таких вопросов, как суицид и гомосексуальность. Но, в первую очередь, в своих выступлениях я хочу достучаться до мужчин — любых мужчин вне зависимости от их происхождения. По статистике именно мужчины чаще совершают самоубийства и, к сожалению, до них достучаться труднее всего».
Эрикссон хочет дать очень простой и короткий совет тем, кто испытывает трудности:
Говорите.
Совет тем, кто чувствует, что у кого-то есть трудности, также прост и короток:
Слушайте.
«Это невероятно важно. Мы должны говорить, мы должны слушать. Нам не обязательно понимать, но мы должны заботиться. И время от времени мы должны не бояться спросить: «Есть ли у вас мысли о самоубийстве?» Это сложно, но не говорить об этом опасно».